Никто привычною заботливой рукой его не чистит не ласкает

Отделкой золотой блистает мой кинжал;
Клинок надежный, без порока;
Булат его хранит таинственный закал —
Наследье бранного востока.

Наезднику в горах служил он много лет,
Не зная платы за услугу;
Не по одной груди провел он страшный след
И не одну прорвал кольчугу.

Забавы он делил послушнее раба,
Звенел в ответ речам обидным.
В те дни была б ему богатая резьба
Нарядом чуждым и постыдным.

Он взят за Тереком отважным казаком
На хладном трупе господина,
И долго он лежал заброшенный потом
В походной лавке армянина.

Теперь родных ножон, избитых на войне,
Лишен героя спутник бедный,
Игрушкой золотой он блещет на стене —
Увы, бесславный и безвредный!

Никто привычною, заботливой рукой
Его не чистит, не ласкает,
И надписи его, молясь перед зарей,
Никто с усердьем не читает.

В наш век изнеженный не так ли ты, поэт,
Свое утратил назначенье,
На злато променяв ту власть, которой свет
Внимал в немом благоговенье?

Бывало, мерный звук твоих могучих слов
Воспламенял бойца для битвы,
Он нужен был толпе, как чаша для пиров,
Как фимиам в часы молитвы.

Твой стих, как божий дух, носился над толпой
И, отзыв мыслей благородных,
Звучал, как колокол на башне вечевой
Во дни торжеств и бед народных.

Но скучен нам простой и гордый твой язык,
Нас тешат блёстки и обманы;
Как ветхая краса, наш ветхий мир привык
Морщины прятать под румяны.

Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк!
Иль никогда, на голос мщенья,
Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,
Покрытый ржавчиной презренья.

Источник

Поэт («Отделкой золотой блистает мой кинжал»)

Поэт («Отделкой золотой блистает мой кинжал»)

Впервые опубликовано в 1839 г. в «Отечественных записках» (т. 2, № 3, отд. III, с. 163 — 164).

Написано, по-видимому, в 1838 г., так как цензурное разрешение на выпуск книжки журнала подписано 1 февраля 1839 г.

Стихотворение является выражением декабристских представлений о высоком назначении поэта — побуждать сердца сограждан к борьбе за политическую свободу. Отсюда такие образы, как «колокол на башне вечевой», — обращение к теме древней новгородской вольности, воспевавшейся декабристами.

«Осмеянный пророк» — этот образ лег в основу позднейшего стихотворения Лермонтова «Пророк».

В серебряных ножнах блистает мой кинжал,

Геурга старого изделье[86]

а. Для нас утраченное зелье.

б. Давно утраченное зелье. [87]

а. Орудьем гибельного мщенья,

И слышал он один его полночный бред

И сердца гордого биенье.

б. Как брату старшему и другу

г. Служил без платы за услугу; *

б. Не по одной груди провел кровавый след

а. И как сестра делил печали,

Тогда ни золото, ни хитрая резьба[88]

Его ножон не украшали.

б. Тогда ему была узорная резьба *

Нарядом лишним и постыдным. *

а. Ножон, изрубленных когда-то на войне,

б. И вот родных ножон, избитых на войне,

в. Ножон, изрубленных на играх, на войне *

а. И нынче в золоте блистает на стене,

б. И нынче в золоте он блещет на стене, *

а. Никто привычною, знакомою рукой

б. Никто привычною, суровою рукой

И надписи его, моляся по утра

В наш век изнеженный поэт, не так ли ты

На злато променял ты власть, которой свет *

Когда-то мерный звук твоих могучих слов *

Стихи вписаны позднее.

в. Но скучен нам простой и детский твой язык

г. Но скучен нам простой и сильный твой язык, *

а. Начато: Твои волшебные ра

б. Нам нужны блестки и обманы;

в. Начато: Иные нуж

Но наш усталый век, как ветреный старик

Начато: Проснешься ль ты опять на зв

Источник

Михаил Лермонтов — Поэт: Стих

Никто привычною, заботливой рукой
Его не чистит, не ласкает,
И надписи его, молясь перед зарей,
Никто с усердьем не читает…

Твой стих, как божий дух, носился над толпой;
И, отзыв мыслей благородных,
Звучал, как колокол на башне вечевой,
Во дни торжеств и бед народных.

Но скучен нам простой и гордый твой язык,
Нас тешат блёстки и обманы;
Как ветхая краса, наш ветхий мир привык
Морщины прятать под румяны…

Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк?
Иль никогда, на голос мщенья
Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,
Покрытый ржавчиной презренья.

Анализ стихотворения «Поэт (Отделкой золотой блистает мой кинжал)» Лермонтова

После стихотворения «На смерть поэта» Лермонтов получил скандальную славу. Высшее общество во главе с императором видели в нем угрозу существующему режиму. Революционные и демократические круги считали его достойным наследником Пушкина, воспевающим в своем творчестве лучшие идеалы. Лермонтов действительно продолжил и развил многие темы, затронутые Пушкиным. Одна из них – место и роль поэта в обществе. В 1838 г. он написал стихотворение «Поэт», которое можно считать его программным заявлением.

Произведение построено на сравнении кинжала с поэтом. Первая часть посвящена описанию «клинка надежного». Кинжал много лет выполнял свое непосредственное предназначение, заключающееся в убийстве людей. Его ценность заключалась только в остроте. Страшное орудие не нуждалось в бессмысленных украшениях. После убийства хозяина кинжал долгое время пролежал у торговца, пока не был куплен. Теперь он стал безобидной «игрушкой золотой», висящей на стене. Он нужен только для того, чтобы радовать чей-нибудь взгляд. Боевое оружие превратилось в декоративное украшение.

Во второй части Лермонтов сравнивает кинжал с современным поэтом. Явно виден намек на эпоху декабристов. Автор считает, что после убийства Пушкина не осталось настоящих поэтов, которые могут призвать народ на битву. Продавшись власти, современники предпочитают не затрагивать в своем творчестве острых вопросов, ограничиваясь описанием природы или великих деятелей. Литературная деятельность стала источником дохода, она не способна на подвиг. Лермонтов использует символический образ вечевого колокола, который был популярен среди декабристов. Он напоминает о древнерусских традициях народной вольности.

Поэт считает, что в современном лживом и порочном обществе не могут появиться гении и пророки. Люди настолько испорчены, что предпочитают не замечать правды и скрывать ее за «блестками и обманами».

В последней строфе образы кинжала и поэта сливаются воедино. Лермонтов выражает надежду на то, что настанет день пробуждения «осмеянного пророка», который найдет в себе силы обнажить кинжал и направить его острие против прогнившего общества. До тех пор кинжал будет все больше и больше покрываться «ржавчиной презренья».

Стихотворение «Поэт» относится к гражданской лирике. Обычно Лермонтов придерживался темы противостояния поэта и толпы, его одиночества. Но в этом случае он указывает на гражданский долг и прямое предназначение поэта. Большое влияние на него оказала смерть Пушкина и реакция общества на это событие. Лермонтов осознал, насколько значимой может быть роль поэта и какой силой обладает его творчество.

Источник

Поэт (Лермонтов)/ПСС 1989 (СО)

Точность

Выборочно проверено

← Казачья колыбельная песня

Поэт («Отделкой золотой блистает мой кинжал…»)
автор Михаил Юрьевич Лермонтов (1814—1841)

Дума →

См. Стихотворения 1838 . Дата создания: 1838, опубл.: 1839 [1] . Источник: Лермонтов М. Ю. Полное собрание стихотворений в 2 томах. — Л.: Советский писатель. Ленинградское отделение, 1989. — Т. 2. Стихотворения и поэмы. 1837—1841. — С. 27. • Стихотворение №367 (ПСС 1989)

	Поэт («Отделкой золотой блистает мой кинжал…») // Отечественные записки, 1839, т. II, 3
Поэт («Отделкой золотой блистает мой кинжал…») // Сочинения в 6 т. 1954—1957. Т.2, 1954
Поэт («Отделкой золотой блистает мой кинжал…») // Полное собрание стихотворений в 2 т., 1989. Т.2
(список редакций)

Отделкой золотой блистает мой кинжал,
‎ Клинок надежный, без порока;
Булат его хранит таинственный закал —
‎ Наследье бранного востока.

Наезднику в горах служил он много лет,
‎ Не зная платы за услугу;
Не по одной груди провел он страшный след
‎ И не одну прорвал кольчугу.

Забавы он делил послушнее раба,
‎ Звенел в ответ речам обидным.
В те дни была б ему богатая резьба
‎ Нарядом чуждым и постыдным.

Он взят за Тереком отважным казаком
‎ На хладном трупе господина,
И долго он лежал заброшенный потом
‎ В походной лавке армянина.

Теперь родных ножон, избитых на войне,
‎ Лишен героя спутник бедный,
Игрушкой золотой он блещет на стене —
‎ Увы, бесславный и безвредный!

Никто привычною, заботливой рукой
‎ Его не чистит, не ласкает,
И надписи его, молясь перед зарей,
‎ Никто с усердьем не читает.

В наш век изнеженный не так ли ты, поэт,
‎ Свое утратил назначенье,
На злато променяв ту власть, которой свет
‎ Внимал в немом благоговенье?

Бывало, мерный звук твоих могучих слов
‎ Воспламенял бойца для битвы,
Он нужен был толпе, как чаша для пиров,
‎ Как фимиам в часы молитвы.

Твой стих, как божий дух, носился над толпой
‎ И, отзыв мыслей благородных,
Звучал, как колокол на башне вечевой
‎ Во дни торжеств и бед народных.

Но скучен нам простой и гордый твой язык,
‎ Нас тешат блёстки и обманы;
Как ветхая краса, наш ветхий мир привык
‎ Морщины прятать под румяны.

Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк!
‎ Иль никогда, на голос мщенья,
Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,
‎ Покрытый ржавчиной презренья.

Другие редакции и варианты [ править ]

В серебряных ножнах блистает мой кинжал,
‎ Геурга старого изделье,
Булат его хранит таинственный закал, —
‎ Давно утраченное зелье.
Наезднику в горах служил он много лет
‎ Орудьем гибельного мщенья,
И слушал он один его полночный бред
‎ И сердца гордого биенье.

а) [Лилейная рука тебя мне поднесла,
‎ И очи черные, твоей подобны стали,
‎ В тот миг тускнели и сверкали,
‎ И надпись мне твою красавица прочла.]
б) [Тебя мне поднесла лилейная рука
‎ В знак памяти на вечную разлуку;
‎ Как жмет теперь тебя моя рука,
‎ Так я пожал ту молодую руку.]

Примечания [ править ]

↑ Впервые — в журнале «Отечественные записки», 1839, том II, № 3, отд. III, с. 163—164.

367. ОЗ. 1839, № 3. Черн. автограф — ГИМ, тетр. Чертк. б-ки; в нем упоминается мастер Геург (Елизарошвили), имя которого Лермонтов мог услышать в Тифлисе в 1837 г. Ст-ние, очевидно, написано вскоре после возвращения с Кавказа. Воспринималось в контексте многочисленных выступлений в печати об упадке современного искусства: ст-ние «Последний поэт» Е. А. Баратынского («Московский наблюдатель». 1835, ч. 1, март, кн. 1), статья С. П. Шевырева «Словесность и торговля» (там же), сборник «Арабески» Н. В. Гоголя (1835), где в повестях «Портрет» и «Невский проспект» звучала тема разрушительной для искусства власти денег. О превращении поэзии в «игрушку» писал В. Г. Белинский (Т. 1. С. 364—365) в статье о сборнике ст-ний В. Г. Бенедиктова 1835 г., подчеркивая их изысканность, вычурность и внешний блеск. Исследователи отмечали перекличку лермонтовского «Поэта» со ст-нием О. Барбье «Мельпомена» (из сборника «Ямбы», 1831) и ст-нием А. С. Хомякова «Клинок» (1830) (см. примеч. Б. М. Эйхенбаума к ПСС-3. С. 199).
Комментарий:

В соответствии с п. 4 части 6 статьи 1259 Гражданского кодекса Российской Федерации сообщения о событиях и фактах, имеющие исключительно информационный характер не являются объектами авторских прав.

Это произведение перешло в общественное достояние в России согласно ст. 1281 ГК РФ, и в странах, где срок охраны авторского права действует на протяжении жизни автора плюс 70 лет или менее.

Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.

Общественное достояние Общественное достояние false false

Источник

Никто привычною заботливой рукой его не чистит не ласкает

Отделкой золотой блистает мой кинжал;
Клинок надежный, без порока;
Булат его хранит таинственный закал –
Наследье бранного востока.

Теперь родных ножон, избитых на войне,
Лишен героя спутник бедный;
Игрушкой золотой он блещет на стене –
Увы, бесславный и безвредный!

* * *
В наш век изнеженный не так ли ты, поэт,
Свое утратил назначенье,
На злато променяв ту власть, которой свет
Внимал в немом благоговенье?

Бывало, мерный звук твоих могучих слов
Воспламенял бойца для битвы;
Он нужен был толпе, как чаша для пиров,
Как фимиам в часы молитвы.

Но скучен нам простой и гордый твой язык, –
Нас тешат блестки и обманы;
Как ветхая краса, наш ветхий мир привык
Морщины прятать под румяны…

Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк?
Иль никогда на голос мщенья
Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,
Покрытый ржавчиной презренья?

Источник